Баронство Комес - Страница 93

Как я привык к компьютеру в голове! И других стихийников приучил. С Твердем бы встретиться на своей территории. Впрочем, попыток создать что-нибудь свое я не оставлял и последние работы Агнара в области взаимодействия разносихийных плетений дарили некую иллюзию надежды. Посмотрим.

Так что на пикник удавалось выбираться редко, а если точнее — дважды. Второй раз — сегодня.

Мы поели шашлыков, попили вина и покупались в холодной воде Быстрой. Сейчас просто лежали в тенечке, вроде как загорали. День выдался жарким. Я валялся голышом, а Рон в подштанниках, типа кальсон. Трусы носил только я, остальные не решались. Поначалу и на меня смотрели со смехом, но я не сдавался. Одна Лиза поддерживала, когда мы оставались одни, она утверждала, что в трусах я её возбуждаю, и не врала.

Голым я был, потому что мы с женщинами разделились, это они хотели позагорать, а я просто ленился одеть, мочить не хотел.

Происшествие на свадьбе не забылось, как я надеялся, а наоборот, обрастало все новыми и новыми подробностями. Слухи ходили по всему баронству и за его пределами. Геля превращалась то в старую ведьму, которую мы долгое время прятали от помощников, то в натуральную демонессу, которая специально выбрала праздник для проклятия. С ней мы тоже якобы что-то не поделили. Причем то, что Геля местная, Хлудовская, все как-то разом забыли, даже Хлудовцы. Слухи не только не проходили, но и наоборот, усиливались. Очень уж необычным было наше общество. И Геля, как назло, исчезла, что только подливало масла в огонь.

— С чего это барон её отпустил? Неспроста это. Он подозрительный, — Семус передавал мне многочисленные шепотки дворни, — и Барматской принцессе не разрешил её трогать. А барон ли он вообще? Помните, наших он повесил, якобы они Лавийские шпионы, а её не тронул, не спроста… — и это припомнили.

Самое плохое, что к этим сплетням прислушивались некоторые стражники и многие прибывающие наемники. Слава богу, до бегства пока не дошло, но это не за горами. Надо что-то делать, а что — не придумывается. Я и речь двигал на площади: народ как пришел, так и ушел. Не убедил и более того, усугубил. Не привыкли люди к "разъяснениям" баронов, записали в еще одну странность. А ведь предупреждали меня и Рон, и Семус.

И черт меня дернул с серпом и молотом! Из абстрактного символа герб превратился в "печать чернокнижников"! А что, серп — жертвенный нож, молот — инструмент "демонской наковальни", на котором демоны дробят пальцы низвергнутых к ним душ. Это мне Агна пояснила про народные поверья. Интересно, откуда у души пальцы? Эх, люди, люди, деревня — она и есть деревня, сплошные сплетни да суеверия. И не мудрено — на земле такое сплошь и рядом, а уж в магическом мире тем более. Проклятья и сглазы здесь очень даже реальные. Раньше надо было про герб подсказать, но никто о такой ерунде не вспомнил.

Теперь замковая дворня старалась держаться от меня подальше, и если я случайно сталкивался с нервной женщиной, то она испуганно вздрагивала и отбегала. И народу убавилось. Пока только "лишние". Это было очень неприятно. Былое обожание меня, любимого, прошло без следа.

Бедный Хуго! Он устал проводить разъяснительную работу, служить внеурочные молитвы в домах и проводить обряды очищения. Мотался по всему баронству. "Нет худа без добра", буквально процитировал он как-то мне при встрече нашу поговорку, "Познакомился с паствой и со своими служителями, и приглашать их не пришлось. Занятный народ". Подробностей не рассказал.

— Надо что-то решать со слухами, народ в замке волнуется, глядишь, и разбегаться начнут, — вяло проговорил Рон, в который раз за эти дни.

— А ты сам как относишься к случившемуся, — также вяло ответил я.

Я лежал на животе, положив голову на ладони.

— Очень плохо и ты это знаешь. Не ожидал я такого от Лионы, — тихо произнес Рон покосившись на спящего Агнара, — проклятья от таких отчаянных женщин, готовых с душой расстаться, сбываются и, боюсь, это только начало. А повесил бы ты Гелю, кто знает, может, лучше бы стало, а может, и нет. Авторитет бы так не уронил это точно, а во всем остальном… не знаю. Пути исполнения проклятья угадать невозможно.

— Тут я с тобой согласен, — это был не первый наш разговор на эту тему. Про совет Богини Лиона просила не распространяться, — но продолжаю сомневаться, а было ли оно? Очень предсказуемо все развивается, где это… чудовищная непреодолимость, во!

— Предсказуемо? Ты хочешь сказать, что знаешь, что будет дальше? И знал, как отреагируют люди? Не смеши меня. Я сам только через несколько дней понял, куда мы влипли, когда народ начал коситься. Я ждал, что дворня посмеиваться над тобой будет, выставит тебя эдаким… чудиком, а ты и так чудик, но такого — не ожидал. И будет тебе "непреодолимость" не дай спаситель, тьфу, подобрал же слово. Всем нам будет. И придется преодолевать.

Пришлось молчаливо согласиться.

Мы блаженствовали почти до вечера, до тех пор, пока из Хлудово не сообщили: "Шествие Спасителя идет!".

Когда Рон передавал мне эти слова, он был бледен, как мел. Передал и прошептал:

— Вот тебе и непреодолимость… накаркали…

"Шествие Спасителя" — это стихийное, якобы, возмущение народных низов, самой черни. Самых бедных и увечных, и самых преданных почитателей Спасителя, то бишь — фанатиков. Шествие собирается само собой и идет искоренять ересь там, где "помощникам" действовать неудобно, например, свергать "запутавшегося" владетеля. Разогнать шествие силой — невозможно, тебя не поддержит никто, и солдаты откажутся исполнять твой приказ и более того, присоединятся к "шествию". Начинается ход обычно в провинции и завершается в столице, в замке, в башне — там, где цель. В итоге "еретика" могут буквально разорвать. Без оружия и магии! Сила, по слухам, у фанатиков неимоверная! Это последнее средство церкви против светской власти: шествие трудно начать и трудно остановить. От него можно только бежать.